— Эх, девка-девка… чего ж тебе дома-то не сиделось? — Дядька подобрел, хотя монетки все взял да в кушак упрятал.
Да и вовсе люду было немного, но о том горевала я недолго, поелику сама столовая… я так и обмерла.
И азарин руки разжал, сам же покачнулся и, верно, когда б не плечо Евсеево, не устоял бы.
Слушаю дальше… угли, которые под сердцем.
— Тут он! — взвизгнули, да так, что хоть уши пальцами затыкай. А следом в Еську полетел кувшин да глиняный. Еська от кувшина-то уклонился, а он, о стену ударившися, разлетелся мелкими осколочками, варом плеснул…
— Знаешь кого? — Арей туточки, и руку на плечо положил, успокаивает, стало быть. А я и без того спокойная, отчего и самой дивно.