— Да, он очень хороший, но играть и сочинять — это совсем разные вещи.
Я медленно перетасовал свои Карты, кладя обратно его Карту, Карту Бенедикта.
Он был безбородым, стройным, возможно светлоглазым — трудно было сказать, ведь он прищурился, целясь в меня. Он отлично управлял своим конем одним лишь движением ног. Руки его были большими и твердыми. Странное чувство охватило меня, когда я разглядывал его.
— Бенедикт, — шепнул я, — тебе лучше идти теперь ко мне.
Город беззвучно обваливается в себя, когда мы проезжаем.
Когда я пристально посмотрел на рисунок, он приобрел некоторую перспективу. Миг спустя он стал совершенно трехмерным и расширился, заполнив все мое поле зрения. Я шагнул вперед и поставил фонарь на край стола.