Разлюбезная моя бабушка, Ефросинья Аникеевна.
— Может, — спросил Арей, ножик подкидывая, — подумаешь все же? Или тебе голова для еды дана?
— Воля колдуна опутывает тварь, но не лишает ее собственной… и чем сильней она, тем сильней будет ее сопротивление…
Коснулась огонька в ней губами, подула легонько.
Ох и вышла я… не ведаю… как-то оно… не привыкшая я, чтоб на себя глядеть. В зеркале — это одно, а вживую… стоить девка рослая, широкая в плечах. Такую хоть в плуг запрягай, вспашет полечко заместо кобылы и не взопреет, а кобылу опосля и на рученьках до хаты донесет.
Оный гость и званый, и желанный. Да только заходит ноне редко, небось, дядьки своего сторожится, аль еще какого глупства понадумал.