— А то что? Ты меня убьешь? Неужели? Или отдашь своему лейтенанту? Тот с перепугу и от стыда может придумать для меня что-нибудь необычное… Позовешь? Или сам? Я ведь полагаю, что за меня и мертвого положена награда?
Трубецкой переложил факел в левую руку, в правую взял эфес сабли.
— Не наши, — вскричали революционные солдаты, — наши на площади!
— Представьте себе — нет! — отчеканил ротмистр. — Да и в конце-то концов — чего ж ты его сразу не убил? Надо было в бою довести дело до конца, а сейчас… Сейчас уже негоже добивать…
Хрен их переспоришь, восторженных членов Комитета Спасения. Все так удачно сложилось: он подходит для переброски идеально… на генетическом уровне… идеально входил в резонанс, обладал весьма специфическими навыками и IQ имел намного выше среднего. Но самое главное — выбора у него не было. Вернее, был, но был этот выбор хреновым, хуже не придумаешь. Либо вселяться в князя Трубецкого в эпоху полного отсутствия туалетной бумаги и антибиотиков, либо — на тот свет.
— Зачем же? Да и много ли золота найдешь в ранце солдата? Да еще сейчас, по пути к Москве? Вот когда они обратно пойдут… побегут… Но это для меня слишком мелко. И планы у меня большие. Мне много денег нужно.