– Папа, ну скорей же! – ворвался в уединение нашей беседки детский вопль.
– Зато с письмами отправлять ее можно, – воодушевленно сказала я. – Вы, наверно, семье каждый день пишете?
Фабиан достал из заднего кармана брюк колоду и подбросил на руке.
Она гордо развернулась на каблуках и ушла, гремя своими деревянными бусами в этническом стиле, которых на ней было превеликое множество. Мне оставалось только глупо хлопать глазами. Это я-то неподходящая партия ее хвостатому внуку?
– Фьорд Хайдеггер, вы говорили о том, что хотите мне помочь, – напомнила я.
– Это совершенно несправедливо, – попыталась я возмутиться.