– Одни сняли, другие – повесили, – мрачно сказала я, раздумывая как бы мне все же выбраться на встречу. – Бывший жених обвиняет меня в покушении на собственную жизнь. А Фиффи еще при попытке моего ареста Суржика покусал.
Она развернулась и пошла за свой столик, за которым сидела с фьординами, мне незнакомыми. Порывшись в сумочке, она достала переговорный артефакт. Кому она собирается звонить? Сыну или брату? Впрочем, я не хотела видеть ни того, ни другого.
Я храбро шагнула через порог и аккуратно прикрыла за собой дверь. Затем повернулась к сидящему за столом и приветливо улыбнулась.
– Нет, для вас я Мартин, – твердо сказал он.
– Не разрешаю, – холодно сказала я и отвернулась.
– Ты же говорила, что тебя в деньгах ограничивают, – вспомнила я слова подруги. – А тут такие траты.