Поляк, все так же лежавший на траве, вдруг что-то забормотал, горячо и эмоционально, но теперь я его совершенно уж не понимал.
– Да ни за что! – Юноша кивнул головой, от чего его уши забавно мотнулись. Вот ведь, бедолага, мы-то все уже привыкли, а он все никак не успокоится, вижу я его мучения. – Граница на замке.
– Надо думать, рубильник вон там, у входа, – оживленно сообщил Бур. – Это ж та самая дверь, что мы нашли!
Все уже были на ногах, когда я продрал глаза. Народ негромко переговаривался, пил воду и явно ждал моего пробуждения. Все явно хотели знать, что дальше. Ну, кроме ветеранов, которые и так все знали, а потому сидели своим кружком и лениво перебрасывались словами.
Для Королева же это стало не косвенным фактом, а попросту аксиомой. Он сказал всем, что я, сомнительный лидер с тоталитарными замашками, понес свою заслуженную кару, но это и к лучшему, поскольку я был профаном в деле построения очень светлого будущего, а вот он-то точно знает, как и куда им всем двигаться дальше.