Помимо кольца, в личе обнаружились еще два редких предмета – кожаные друидские сапоги и кольчуга на какого-нибудь стрелка, оба предмета тоже для ношения на восьмидесятом уровне. Такой хороший дроп редких вещей, скорее всего, был обусловлен первым в игре убийством этого босса. Достижение, полученное мною, давало мне и тем, кто будет находиться со мною в группе или в клане, один процент к наносимому физическому и магическому урону. За Шаартаха, помнится, дали пять процентов, но высший демон был четыреста семьдесят третьего уровня, а этот, валяющийся у моих ног хмырь, – всего восьмидесятого. Будь он выше сотого – за достижение дали бы пару процентов увеличения, и так по аналогии с двухсотыми и трехсотыми боссами. Двадцать золотых монет поменяли хозяина. «Хм, а где его башка?» – подумал я и, вспомнив, хлопнул себя по лбу так, что латная перчатка выбила глухой звон из надетого на меня шлема, – я же сам отфутболил ее куда-то пару минут назад. Поискав глазами вокруг, я довольно быстро обнаружил искомое. После того как голова Г’Храша заняла свое место в моем инвентаре, по кожаному свитку, который я с остальными вещами поднял с его тела и поначалу посчитал каким-нибудь рецептом для крафта, пробежала голубая искорка. Я вздохнул и протянул к нему руку.