На последних словах король ткнул пальцем в чародейские регалии. Символ Взгляда Мертвого тут же поплыл, меняясь, пока не трансформировался в узор из скрещенных рогов. А Гржак, одномоментно поднявшийся на очередную ступеньку в иерархии магов Тлантоса, упал на колени и закричал, не в силах терпеть терзающую тело боль.
После того первого визита во дворец прошло две седмицы, и Олег считал их самым бесполезным периодом своей жизни на Торне. Ел, спал, отдыхал, разговаривал через амулет с Аливией и через день ходил во дворец к К’ирсану, посещая все мало-мальски серьезные мероприятия – пользы от подобного времяпрепровождения не было никакого. С Яриком-К’ирсаном лично Чимир больше не встречался, каких-то тайных предложений ему не поступало, а шпионить и выведывать секреты он и сам не умел. Не разведчик, не дипломат, не агент влияния – он был в Старом Гиварте в роли не пойми кого! Болванчик, который ходит, куда ему скажут, и своим присутствием напоминает всем и каждому о той мощи, что стоит за его спиной. Бримс, правда, убеждал, что одна новость о манипулировании Светлыми эльфами сознанием смертных стоила любых неудобств, но Олега подобными доводами было не пронять.
Если Ловчий замкнулся в себе и вел поистине растительное существование, то глупец-канчора был весьма деятелен. Сколько Рошаг к нему ни приходил, великан всегда хлопотал вокруг нарисованной демонической кровью на дальней стене пещеры кособокой астральной печати. Чего конкретно и, главное, как четырехрукий с ней делал, дракон не знал – он ощущал только, как в колдовской чертеж перетекает Сила настолько злобная, что на ее фоне сам Рошаг казался едва ли не невинной овечкой, – но прекрасно видел результат. Мелкие и средние стихийные духи Воздуха и Воды срывались с привычных мест, нарушая давно и прочно установленный порядок, сея панику среди сородичей и порождая кое-где настоящие стихийные миграции слабых элементалей. Но то в Астрале, в реальном мире это отражалось изменениями погоды, неурожаями и засухами. Три года канчора «играл» с обитателями иных планов, и вот теперь его возня принесла свои плоды: когда дома голодные бунты черни, вряд ли найдется властитель, который рискнет послать армию на войну со Спящими!
– Хфургова мать… – только и смог пробормотать Олег, ероша волосы. Вернулся домой, называется.
Отдать такое чудо Тлантосу, чтобы некроманты их угробили в очередной авантюре?! Легко! Сухарт растянул губы в усмешке. Оставив движители себе, гномы без проблем построят себе новых. А на полученную плату запустят новый проект – сухопутный броненосец. Он уже видел рабочий прототип этой машины, вооруженной метателями огня и кислоты. И теперь всей душой желал, чтобы такая игрушка появилась в арсеналах Орлиной гряды. Когда Совет решит напомнить прочим обитателям Грольда и Сууда о силе народа гномов, то лишним подобное оружие точно не будет.
Хотя легко сказать возвращали, на деле все было гораздо сложнее и запутаннее. Дарг откладывал решение по предложению Ханга Чес’сена до последнего. Мысль поквитаться с коварным Теорном приятно грела душу, но в то же время совершенно не хотелось превращаться в марионетку Маллореана. Нет, он и раньше не был свободен в поступках, с того самого дня, как взял деньги Длинноухих и отправился за Лакристой и ее ребенком, но всегда оставалась какая-то видимость свободы. Пока Дарг тренировал Селерея и приглядывал за Настей, никто не лез к нему с прямыми приказами, а если от него чего-то и хотели, то всегда облекали это в форму уговоров. Давали шанс сохранить лицо.