– Нет. Просто скоро мы сдвинем базу еще дальше в прошлое. В те времена, когда людей на планете еще не было.
Но поскольку выяснить это я не могу, стоит узнать как можно больше подробностей обо всем остальном.
– Я вас сейчас не очень понял, – признался я. – Что значит с кем?
Наверняка должна существовать масса более простых и дешевых способов поиграть в шпионов, и не стоит преувеличивать коварство СБА и ценность моей собственной жизни.
– Именно что дурак, – сказал Асад. – Видишь ли, так сложилось, что всем гораздо выгоднее ситуация, когда Дамаск принадлежит нам. Потому что то, что мы там добываем, мы продаем любому, кто может себе позволить оплатить счет. Если же кто-то попытается захватить планету и перекрыть поток, направив его вместо трех только в одну сторону, он сразу же столкнется с озлобленными конкурентами, которые лишились поставок. А оборонять Дамаск очень сложно, знаете ли. На создание орбитальной обороны с самого нуля требуются годы, а мы не повесили на орбиту ни одного боевого спутника.
Утром, когда мы вышли к лагерю, «коктейль выносливости» уже прекратил свое действие и усталость начала брать свое. Мы мечтали только о небольшом отдыхе, и когда у каждого на груди появилось по три красные точки от лазерных целеуказателей, это стало для нас неприятным сюрпризом. Мы слишком хорошо понимали, что в любой момент эта точка может смениться боевым импульсом, от которого легкая полевая броня не спасет.