Я покосилась на Сайруса и, рискнув, подняла руку.
Тут даже я впечатлилась, ибо до двести тридцатого пункта устав просто не дочитала.
И эти слова вместе с последовавшими язвительными смешками стали для меня последней каплей.
При этих словах нас с секретаршей-соучастницей от двери как ветром сдуло. Ее – на положенное место, я же со всех ног кинулась из приемной в спасительный полумрак коридора.
Девушка указала мне на свободное место рядом с собой. Выбирать особо не приходилось, так что я направилась к ней.
И мне снова стало страшно. Но теперь уже не за себя, а за отца, который может пострадать.