Однако та, распаленная и злая, уходить не собиралась и раздраженно выдернула руку.
– А Ники? Кто-нибудь видел, она успела вырваться из рук Гратаса? – мне стало страшно за подругу, которая осталась в лапах маньяка.
– Я знаю, – поспешно перебила я. – Но я так надеялась… Словом, для меня этот бархат покрасили в черный.
– Тебе надо обернуться, – тут же потребовал Андре.
– Только не говори, что ты – журналист этой газетенки!
Подгоняемые желанием доказать старшему следователю, что не так и безнадежны, мы принялись за дело.