— Да, но позже он официально признал Льювиллу. Она родилась вне брака, но он решил признать отцовство. Как же ненавидели ее за это все дружки Эрика! Ведь его положение стало еще более сомнительным. Ну вот, а потом Файла стала моей матерью, я родился в браке, а потому являюсь первым из тех, у кого есть несомненное право на трон. Если ты переговоришь с остальными, то у них, вероятно, найдутся свои аргументы, но факты остаются фактами, вот так-то. Правда, Эрик мертв, а Бенедикта трон не интересует, и все это кажется совсем не таким важным, как когда-то… Вот такие дела, Ганелон.
— Я помню кое-какие слова Дворкина, я ведь училась у него. А эти слова помогли мне потом кое-что заметить. Дворкин намекал на то, что Самоцвет дает своему хозяину необычайные возможности, но в то же время высасывает его жизненную силу. Чем дольше ты носишь его, тем больше он отбирает у тебя сил. Не знаю, как именно. Позже я обратила внимание на то, что отец очень редко носит Камень, и всегда очень быстро его снимает.
— Я в таком положении, что мое мнение вряд ли можно считать важным.
Все дружно заворочали головами в знак согласия.
Поднявшись на вершину, я сам чуть не натянул поводья. Солнце казалось фантастическим золотым шаром. Чудилось, что оно раза в полтора больше обычного, и я нигде еще не встречал такого странного цвета. Солнце творило чудеса с лентой океана, которая виднелась за следующим холмом, а оттенки облаков и неба были просто невероятными. Но я не остановился, потому что это внезапная яркость была почти болезненной.