– Да ты, Горыныч, никак на все три головы ополоумел?! – уперла руки в боки Баба-яга. – Ишь, зенки-то свои наглючие выпучил! Мы, значит, строимся, а ты права качать удумал?!
Я стояла, часто моргая, чтобы не расплакаться от досады, и вдруг на меня сзади кто-то налетел, подхватил за талию и закружил, прижимая к себе спиной.
– Гаврюша! – взвыли все сидящие за столом и принялись отмахиваться.
– Тебе жить надоело, Кира? – подошел ко мне Ивар, после того как все алкаши прилегли отдохнуть на мостовую. – Ты что тут делаешь в такое время в одиночестве?
– Я не специально, магистр! Она меня увидела, когда я только прибыл. А потом подкарауливала, когда пришел к точке возврата. И напала на меня.
– Никаких чудес, дорогуша, – хмыкнула Мырька. – Обычная работа домовушки. Белье меняю раз в десять дней. Чаще даже не обращайся, а то на вас, шурхов, не напасешься.