— Продолжайте, мой мальчик, — проговорил Горбовский. Тойво стал продолжать. Он рассказал о «Синдроме пингвина»: с помощью некоего «решета», воздвигнутого ими в секторе 41/02, странники, по-видимому, отбраковывали людей, страдающей скрытой космофобией, и выделяли скрытых космофилов. Он рассказал о событиях в Малой Пеше: там с помощью явно внеземной биотехники странники поставили эксперимент по отбраковыванию ксенофобов и выделению ксенофилов. Он рассказал о борьбе за «поправку». Видимо, фукамизация либо мешала работе странников по отбору, либо грозила погасить в грядущих поколениях людей необходимые странникам качества, и они каким-то образом организовали и успешно провели компанию по отмене обязательности этой процедуры. За годы и годы число «отсортированных» (будем называть их так) все возрастало, это не могло остаться незамеченным, мы не могли не заметить этих «отсортированных» и мы их заметили. Исчезновения восьмидесятых годов… Внезапные превращения обычных людей в гениев… Только что обнаруженные Сандро Мтбевари люди с фантастическими способностями… И, наконец, так называемый институт Чудаков в Харькове, несомненный центр активности странников по выявлению кандидатов в «отсортированные»…
Тойво просмотрел ее всю, строчку за строчкой, аккуратно сложил по сгибам и сунул в щель накопителя.
— А папа? Где твой отец, Кир? Он где-нибудь здесь?
— Мы занимаемся любыми чрезвычайными происшествиями.
Я ответил, что этот вопрос рассматривается экспертами. Все восемь моделей, предложенных экспертами, весьма уязвимы для критики. Что же до идей Бромберга, то обстоятельства не очень-то способствуют серьезному к ним отношению.