— Это кто же, интересно, сказал? — Мрачно спросил Тойво.
Горбовский: Прошу прощения, Даниил Александрович. А не могли бы вы нам что-нибудь продемонстрировать… Поймите меня правильно, я не хотел вас обидеть, но пока… все это одни слова… а? Какой-нибудь другой уровень, если не трудно, а?
В доме царила непроницаемая тишина. Ни голосов не было слышно из спальни, ни шума леса из-за плотно зашторенных окон. Он не слышал даже собственных шагов.
Февраль 82. Первый митинг противников фукамизации перед зданием Всемирного совета.
— В рамках существующих представлений они необъяснимы.
В это время Атос-Сидоров готовился снова лечь в больницу, и не было уверенности, что он вернется.