Джулия бросилась на упавшего Пастора. Однако расстояние было слишком велико, и она никак не успевала перехватить его, прежде чем он, кривясь от нестерпимой боли, вскинул плазмомет.
Весло посмотрел через приоткрытую дверь на Чедку, который рассказывал очередной бородатый анекдот. Гангстеров, похоже, длина бороды анекдота не смущала: им доставляло неподдельное удовольствие переложение давно знакомых историй на причудливый диалект метиса.
Дон Ральф с удовлетворением отметил, что Глам побагровел от едва сдерживаемой клокочущей ярости. Казалось, еще секунда – и он взорвется от страшного внутреннего давления, а его ошметки разлетятся по всему кабинету. Однако юный босс снова пересилил себя.
Молодой человек в деловом костюме, привязанный к стоявшим у разверстой огненной пасти пластиковым медицинским носилкам, был взъерошен и бледен. На лице у него застыл неописуемый ужас, взгляд блуждал, по вискам стекал холодный пот. Отсвет багряного пламени из настежь распахнутой печи плясал на лице пленника, превращая его в шаманскую маску дикого народа.
– Нет, сладкий, – беспечно отозвалась та. – Ни разу. Ни капельки.
Сферокамеры шмыгнули в приоткрытую дверь над головой верзилы, возвращаясь в кабинет Каперони, чтобы снова продемонстрировать зрителям удрученную физиономию мафиозного босса. Маккейн с бессильной ненавистью посмотрел им вслед. Кажется, на этот раз он влип крепко. Пожалуй, если этот варвар прикончит его на месте, это будет наилучшим выходом.