Я глядел на этих потрепанных неожиданной и нестандартной войной мужиков и пытался понять – это искренние слова, реальная душевная боль от невозможности спасти тех, кого клялся защищать? Или попытка повязать нас сочувствием и долгом?
За тяжелым черным столом, больше похожим на плиту жертвенного алтаря, накачивались пивом пара доступных для рекрутинга генералов.
Звезда сопровождения катила на «коробочке», злостно нарушая устав. Впрочем, писали его для смертных, а фугаса на дороге или кинжального огня от укрытого в кустах пулемета можно было не опасаться.
Прячу ствол в инвентарь, глажу падкую до ласки псину по лобастой бронированной морде.
Крик Лены сбил бойцов с шага: «Я договорилась!!! Не трогайте коровок! Они поклялись есть в два раза больше, чтобы грязная пемза не скрывала от нас благородный базальт! Это большая жертва, у них от этого животики пучит и шкура шелушится! Вот!»
Припечатываю ладонь к столу, обрубаю многоголосицу.