Звук взводимого курка оборвал речь этого прохвоста.
– Три пусковых устройства и восемь зарядов.
Визгливый голос резанул по нервам, как бритва. Но поворачиваться нельзя. Палец, лежащий на курке винчестера, чуть дрогнул. Нервы.
Однако тот молчал, физически ощущая, что одно неверное слово – и он умрет. Буквально минуту назад все изощрялись в остроумии над потрепанным отрядом жандармов. И только теперь он увидел, с какой пластикой они двигались и почему тогда с ним так говорил тот генштабист… Да все просто кричало, что они ветераны, матерые волки. Скосив глаза, он видел замершего на земле прапорщика Кобрина.
Мадам колонули на счет раз. Да, девочки принимают «лекарство». Нет, она не знала… И прочий бред. Главное, что скоро придет новая партия. Дамочке быстро объяснили, что предупреждать никого не надо. Мол, чревато это для здоровья.
Но Овцын умудрился уложиться в восемь. Правда, теперь нас здорово выдавал табун, но, с другой стороны, кто наткнется на место боя, увидит вполне привычную картину. Башибузуки опять что-то не поделили. Какие русские пластуны? Где они? Вы уверены, что это их работа? Не смешите меня…