– У меня хорошие копы служат. Грех жаловаться. Ну, говори.
– Я так думаю, господин вице-адмирал, – глубокомысленно сообщил помощник, – что у нейтрала с перепугу шарики за ролики окончательно зашли. Вы же слышали, он и так какой-то прибабахнутый…
– Куда? – деловито спросила Ива, кладя руки на «доску».
Из шкафчика над унитазом он достал герметичную пластиковую колбу. Перебросил несколько тумблеров на панели и внимательно прислушался к шипению внутри замысловатой конструкции. Удовлетворенно хмыкнул и поднял крышку с нацарапанной поверх грозной надписью «НЕ СРАТЬ». Запустил громоздкую из-за усилительной перчатки, но достаточно ловкую руку в недра унитаза. Выдвинул патрубок с краном на конце, подсоединил к колбе и повернул вентиль. Космический санузел хрюкнул и выплюнул в колбу порцию бурой жидкости.
Несколько секунд прошли в абсолютной тишине и неподвижности. Потом кто-то нервно скрипнул зубами.
Вернер довольно часто бывал в казармах, проверяя работу систем жизнеобеспечения. Сначала он появлялся там с бригадой, но вскоре начал ходить один. Так ему показалось надежнее. Он предпочитал кому-нибудь из солдат дать подержать свои тестеры, на что бойцы мгновенно соглашались с почти детской гордостью. Это было полезнее для здоровья, чем телом заслонять техников, которым десантники так и норовили заехать в лоб. Профессиональные астронавты чересчур явственно выказывали десанту свое презрение. А Вернер, хоть и тоже астронавт, был не такой. Он слишком хорошо понимал, что значит считаться изгоем. Поэтому в казармах его не обижали и считали почти за своего. Он даже завел себе подружку во взводе связи – красивую, тупую, как компьютер, психопатичную и бисексуальную. Это было достижение – обычно барышня из десанта скорее дала бы астронавту в рыло, чем еще чего-нибудь.