– Давайте знакомиться. – Я протянул руку стоящему сотнику. – Сергей Дроздов.
– Я да. А ты, похоже, плохо слушал, о чем я тебе рассказывал. Вас предали.
Закель и Белый с живейшим интересом слушают о похождениях больных на всю голову осназовцах. Правильно, кто в здравом уме будет ссориться с интендантами? Ответ: мы. Причем двум дородным чиновникам пришлось искупаться. На вопли, что это невозможно, был рубленый ответ – для русского нет невозможного. Плюнув и виртуозно обложив матом Курта и его парней, мужики перебрались вброд. И пожаловались своему покровителю на молокососа. Протектор в чине штабс-капитана вякнул насчет суда. Зря это он. Не подумал. Его, раскачав, швырнули поглубже. Так что впечатлений у штабса была масса, и все отрицательные. Вот попытка отомстить наглецам провалилась. Приехавший генерал со свитой увидели оборудованный лагерь с землянками и злыми головорезами, которые хотели после Балкан жить по-людски. Обстановка была крайне напряженной, батальон фактически был готов начать партизанскую войну против чинуш. Поэтому приняли соломоново решение. Чтобы не злить людей, Курта послали в Киев. На усиление, так сказать, а для батальона спешно стали возводить казармы.
– Вот ты о чем. Успокойся, больше вас как пехоту использовать не будут.
– И мы их потом где-то еще должны будем добивать. Не смогут пушкари их уничтожить. Да и турки не дураки, пока мы по ним стрелять будем, они просто уйдут из траншеи.
– Сергей Петрович, зачем вы так? – Укоризненно посмотрев на меня, Панютин повернулся к ротмистру: – Отпускаем?