– По здоровью? – участливо спросил Эссекс, пожирая доктора людоедским взглядом сверху вниз.
– Вот тебе и нейтрал… – пробормотал командир. – Что он хочет этим сказать? FW, а потом FAB… Что бы это значило? И где его реактор? Что-о?!! Продуть главный шлюз! Немедленно продуть главный шлюз! Продуть главный шлюз немедленно, я приказываю, мать вашу… А-а-а-а!!!
Рашен взвыл и обеими руками с размаху врезал по пульту, разбив бронестекло одного из мониторов.
– Рабинович, конечно, не русский, – сказал доктор, – но он и не дурак. А чужие еще неизвестно, чего хотят. А я вот знаю, чего хочу.
Охрана уронила Изю в кресло и угрожающе нависла над опасливо скорчившимся арестантом со всех сторон.
По рабочей зоне сновал оживленный народ. Легко было заметить, что впервые за очень большой срок астронавты почувствовали себя комфортно. Глаза у всех горели, люди бурно жестикулировали и говорили куда громче, чем это было нужно. Ива и Фокс отвечали на приветствия, довольно раскланивались, и их тоже постепенно охватило радостное возбуждение.