Отойдя в сторону от умирающего, князь резко крутнул шашкой, стряхивая на смятую траву тягучие капли густого багрянца. Затем прошелся по клинку извлеченным из-за голенища платком и внимательно осмотрел сталь на предмет возможных царапин и зазубрин.
– Не в этом дело, Гриша. Ты же знаешь, наш образец специально создавался под этот конкурс, под все требования комиссии. К тому же я обязался абсолютно бесплатно наладить выделку револьвера-победителя на казенных оружейных производствах. У других участников нет и тени шанса.
– Чтобы другие такие сокерины не путались у моих заместителей под ногами, мешая и пытаясь командовать там, где ничего не понимают. Сколько раз вы объясняли полковнику, что сроки переналадки станков и оснастки взяты не с потолка, а являются плодом тщательных и вдумчивых расчетов? И сколько раз он в ответ опять требовал урезать эти сроки? Вы отменяли его несвоевременные и глупые распоряжения, успокаивали начальников цехов после общения с ним, писали рапорты и объяснительные записки чуть ли не на каждый свой чих, самостоятельно сносились с министерством при каждой задержке в ассигнованиях, успокаивали мастеровых, премируя из своего жалованья… Сколько вами бездарно потрачено времени и сил?.. У меня же, как и у моих людей, нет никакого желания и возможности повторять ваш, не побоюсь этого слова, подвиг, ежедневно общаясь с разными самовлюбленными болванами. Все мнимые достоинства которых есть всего лишь чрезмерно развитое чувство собственной значимости.
Виктор решительно открыл рот, задумался и уже без прежнего задора закрыл.
– Нет, командир. Тут такое дело… Курьер-три пропал. С концами.
Высокие договаривающиеся стороны согласно кивнули и уполовинили содержимое небольших кофейных чашечек. Только что они оговорили последнюю формальность – каждый из них прибудет на место со своим комплектом пистолетов, а затем судьба и случай определят, какой именно дуэльной парой воспользуются их доверители. Осталась пара важных мелочей вроде того, в какой день и час состоится дуэль, ну и написание протокола, в котором отразятся все достигнутые договоренности. Вновь появившаяся девушка в который уже раз усладила своей красотой и выдающимися формами взор слегка расслабившегося офицера. Собственно, пока она укладывала перед хозяином квартиры стопку бумаги и письменные принадлежности (а также мимолетно улыбнувшись, причем только и исключительно князю), Николай Иванович успел даже ощутить легкую зависть к «сестрорецкому затворнику». И понять, почему молодой, но уже весьма известный в высшем свете аристократ столь равнодушен к намекам и авансам великосветских красавиц. С такой-то дивой, поди, и сил никаких не остается. Какой уж тут флирт да ухаживания! Хм, а интересно, кто она?..