Направившаяся было на выход, спасительница кота послушно остановилась, едва слышно хлюпая покрасневшим носиком, – вот только это были слезы радости, а не горя.
Небрежным жестом Долгин убрал письмо в сюртук и открыл следующее.
– Ты уж не серчай, Савватей Елпифидорыч, коли что не так. Я ведь не сам до тебя подался, меня все наше опчество послало.
Словно навсегда прощаясь с городом, тоскливо завыл паровозный гудок…
– Приобщился, ваше императорское высочество.
– Наоборот, ничего удивительного. Ущерб этот ваш Нейгель нанес весьма незначительный, даже наоборот, помог выявить слабое звено. Затем вспомните мои слова о невозможности разрабатывать месторождение без большой огласки. Ну и, в-третьих, я ведь не говорил, что у вас там все удачно сложится. Поверьте, разного рода препятствия мои доверители умеют создавать просто великолепно. Да и без них сложных моментов будет достаточно – с теми же лайми.