– Ну, жалко же нас! – поддакнул Пенек Лупоглаз, с плеском выныривая из соседней лужи.
Снова взглянув на спящего питомца, я закинул руки за голову и повалился на спину рядышком с ним. Красота-то какая… не в смысле прекрасного неба, а в смысле неторопливости, безмятежности. Вот хочу – и лежу! И никто меня не торопит.
Док обрядился под боцмана. Даже свисток на груди имелся. И усы откуда-то взялись… они, похоже, и выполняли роль маскировки.
По всей пещере, по всему полю минувшей битвы рассредоточились наши невеликие силы, собирающие боевые трофеи. Трофеев было столько, что мы их в буквальном смысле попирали ногами.
– Дитя тревожится, – продолжала улыбаться богиня. – Переживает за отца. Хорошую дочь ты растишь.
– Я понял тебя, великая богиня. Я никогда не видел от тебя зла. И благодарен за это. И я даю тебе слово, что попрошу свою дочь не видеть в тебе соперницу. Не видеть в тебе врага. Довольно ли этого?