— Ну, начнем с того, что степень моего "свойства", так сказать, вы замечательно и очень наглядно показали на большой перемене, — вздохнув, я выжидающе уставился на Бестужева.
— Какая трогательная забота. Передайте ей мое почтение и благодарность, Владимир Александрович…
Здравствуй, школа… чтоб тебя все три года не видеть. Я выбрался из "вездехода" и, придержав дверь для кузин, повернулся лицом к сияющему надраенными окнами корпусу. Да, теперь и я стал "как все" и езжу в школу на хромировано-черном монстре имперского производства. Хорошо, что не польского. Все-таки, к немцам, особенно в плане техники, у меня как-то доверия побольше…
— Ну-ну… — Протянул Гдовицкой… и замолчал до самого нашего приезда в "Беседы".
— Н-ну… да. Как-то, так, — чуть замявшись, кивнула Мила, бросив короткий взгляд на сестру.