— Сдам, — признал я. А что? Тихариться поздно, да и незачем.
— Что, детки, бушует тятька? — встретив в коридоре тихо переговаривающихся с матерью близняшек, проскрипел дед, наконец выбравшийся из-под опеки Иннокентия Львовича.
— Расстроилась? Не знаю, может быть. Но, насчет тренировок… это решает дед. А боярина Громова такими мелочами, как пара переломов, не переубедить.
— Все мы, своего рода, ресурсы, Кирилл, — развел руками Прутнев. — И ты, и я, и даже боярин Громов. Исключений нет.
О, да! Огонь, батарея, огонь, батальон! Попрыгаем, красивые!
— Командир гвардии Бестужевых, сам боярин, его дочь и Лина с Милой, — перечислил я.