— Хм. Кстати, а где ты записи отцовы хранил? — поинтересовался он и, заметив мой вопросительный взгляд, пояснил, — ну, теперь-то уж чего скрывать?
— Ничего, Лина. Ничего, — покачал я головой. Роман умолк, закатил глаза и… меня в четвертый раз за этот день пробрало холодом чужой смерти. Жаль. Я, грешным делом, чуть не начал надеяться, что он еще чуть-чуть поживет… Уж больно интересные вещи говорил пан Вышневецкий…
— Живой, — выдохнул он, доставая из контейнера осунувшегося племянника.
— Хм… сведения о моей смерти, несколько преувеличены. И да, зря тянешься ручками к кобуре, там его нет, — я продемонстрировал Роману выуженный из его "оперативки", пистолет. Жутко неудобный агрегат, а уж украшений на нем… тьфу, не люблю понты.
От воспоминаний меня отвлек шум, донесшийся от базы наемников. Ну-ка, что у нас там…
Веселый вид сына, письмо из государевой канцелярии…