Очевидно, этот выброс ненависти окончательно истощил силы сложившегося пополам урода. Взгляд его замутился и Вышневецкий вновь застонал от боли в паху… Хм. Неужто, у меня действительно рука дрогнула? Что-то больно долго он трепыхается… Вроде бы должен был под корень ему там всё разворотить. Хм…
— Доиграешься, отец. Ох, доиграешься, — вздохнув, Громов-младший с сожалением покачал головой.
— Догадался, — совершенно невозмутимо хмыкнул тот, и кивнул. — Моих, конечно. Ну, и чуть-чуть, Владимира Александровича…
— До Алексея это дошло быстрее, — покачал я головой. И махнул рукой в сторону распахнутой двери. — Заходите, не стойте на пороге.
— Зачем? — пожал плечами, не прекращая ухмыляться, Бестужев. — Ты так сладко спал, что мы решили тебя не беспокоить. В общем, держи кристалл. Это тебе классный оставил. И занимай трон.
— По-моему, ты собираешься сделать какую-то глупость, — тихо проговорил Леонид. Хм… Ну, глупость – не глупость, но шаг довольно рискованный… в проницательности юному наследнику боярина Бестужева не откажешь.