— Выпорю. А не поймут… Уж извини, рисковать своей жизнью, я совсем не хочу, — полушутя, ответил я и, махнув девушке рукой, двинулся навстречу медленно и размеренно бегущим близняшкам. Биение эфира ровное, эмоций ноль… ну, ведь могут, когда захотят! Мне бы сейчас так… М-да.
— Бред какой-то. Сильно сомневаюсь, что условием активации, если таковые и были, отец установил бы экстремальные условия…
— А вы думали, я просто так вас на контроль натаскиваю? Эфир, это вам не стихийные техники. Не удержите концентрацию, сгорите нахрен. Что встали? Бегом в душ, и на обед!
— И всё. Я говорил Гдовицкому, как дед добился моего согласия на этот шаг. Могу повторить.
— Что? — не поняла Лина, когда я начал наворачивать круги вокруг корчащегося на бетоне Вышневецкого… Охренеть можно.
И кто бы сказал, почему у меня такое ощущение, что я уже где-то слышал об этом уроде?