— Вы обещаете? — Мадлен чарующе улыбнулась и провела рукой по моим волосам.
Подсказки посыпались как из рога изобилия. При этом все фрейлины и дамы, как сговорившись, изобразили жуткое сострадание к моему Франсуа на своих личиках.
Вечером сделали остановку на берегу быстрой речки. Отлично поужинали, и я сам себе сделал перевязку. Рана конечно же оказалось растревоженной, но даже малейшего намека на воспаление не было. Что не могло не радовать.
Вложив в его холодеющую руку меч, я послал Тука за флягой.
— Сын! — с тоской ответил проводник и с мольбой посмотрел на меня. — Первый раз самостоятельно пошел. Сеньор… я вас прошу. Им всем отрубят правую руку и левую ногу, а мне еще придется возвращать евреям деньги за товар! Сеньор! Моя семья век вас славить будет! Я отплачу…
Тук, к моему большому удивлению, наловил по камышам своей примитивной плетенкой полтора десятка средних — сантиметров по сорок длиной — речных угрей.