Короче, Шаман банально сбежал из Сибири, прихватив с собой Богиню.
— Понимание собственной исключительности — тяжелое испытание, пройти которое суждено далеко не всем. При этом «пройти» не означает «остаться прежним» — такого не бывает. Не может быть. Если ты отступишь, то навсегда запомнишь, что сломался, что не смог взять очень важный барьер. Если пойдешь дальше, то осознаешь, чего достиг, посмотришь на мир новыми глазами. Единственный выход не меняться — не подходить к черте, то есть ни к чему не стремиться. Лежать на диване, мечтая о великом.
Возвращаться в загородный дом Ильи Волков не стал, несмотря на то, что по пустым ночным трассам, да при своей любви к скоростной езде, добрался бы до места минут за сорок. Не поехал, потому что на утро уже было назначено совещание, а добираться до министерства из дома значительно ближе.
— При чем здесь деньги? — Гусейн махнул рукой. — Представь, что будет, если партнеры Арифа поймут, что это мы его заказали? А они догадаются, если мы отстегнем долю хозяевам Волкова. Обязательно догадаются.
Впервые Рыжков подумал о друзьях не как о везунчиках, баловнях судьбы, а как о нашедших себя людях. Едва ли не впервые понял, что они свое положение — каждый свое! — заработали. Что пахали и теперь вкушают плоды упорного труда.
Зато дни он считал своей собственностью. Любые дни. Даже те, что следовали за бесстыдными ночами.