Это был удар ниже пояса. Удар по женской сердобольности и вере в то, что любого вредного типа перевоспитать можно. А если прибавить к словам покаянный вид и глаза в пол…
Но что я услышала, когда, не выдержав, пожаловалась на усталость? Слова сочувствия? Ага, черта с два!
Я кивнула и, мысленно перекрестившись, посмотрела на него. Глаза в глаза, чтобы точно не отвертелся.
Потом добралась-таки до двери и, сняв с крючка ключ от чердака, решительно переступила порог своего убежища.
— Он на нарушение комендантского часа злился.
Как на это реагировать, я понятия не имела. Обижаться и плакать? Орать в ответ? В итоге выбрала третий вариант — сосредоточилась на движениях и пассах. Но моего усердия все равно было недостаточно. Эта аристократическая язва продолжала придираться к каждой мелочи и брызгать ядом.