Император смотрел в зеркало магов Радуги. Наверное, первый из простых смертных, добившийся этого силой оружия.
Он едва успел вцепиться в наполовину отломанный фигурный выступ на какой-то аляповатой колонне, украшавшей фасад роскошного особняка. Впереди него по улице шествовала еще одна восьмерка магов – все как один с посохами.
Когда она, вся взмокнув, наконец обессиленно привалилась к стене, в глазах у нее все плыло от напряжения, ныла перенатруженная спина. Зато пентаграмма – восхитительная, несравненная пентаграмма, учитывая условия, в каких пришлось ее чертить! – была готова, и чашечки с ароматическими смолами стояли в остриях лучей, и специально подобранные композиции кореньев и камней – в основаниях, и аккуратно расщепленные надвое свечки – на главных пересечениях, Наставник мог бы ею гордиться.
Заночевали па постоялом дворе. Хитрый хозяин залихватски подмигнул Акциуму – мол, понятно, понятно, старый развратник, заарканил молоденькую! – но волшебник даже не повернул головы.
Зеркало осветилось изнутри. Радостным, солнечным и ласковым светом, отнюдь не мрачным испепеляющим пламенем, черно-багровым, цвета перемешанной с жирным дымом засохшей крови.