Без лишних слов я достал пластинку и придвинул ее на центр стола. Взгляд Томаса равнодушно прошелся по ней, словно не замечая.
— Вилли, — окликнул я местное начальство, когда оно в очередной раз показалось в кабинете, — он ведь мой?
— Как себя чувствуешь? — подлетел я к ней с искренней улыбкой, заглядывая в глаза с надеждой.
— Действительно, замечательно. — Тернелли совсем не так представлял этот разговор, оттого не находил себе места. Чтобы как-то взять себя в руки, он решился подойти к сути. — По вашему поручению…
Глава академии с истинно научным подходом изучал бокал, установленный им на одно из четырех рубленых ребер. Конструкция держалась уже десяток минут, оправдывая надежность всего квадратного перед круглым и овальным. По крайней мере, бутылка марочного вина не оправдала надежд и осколками валялась на наборном паркете кабинета. Увы, и бокал, и до того бутылка были пустыми, а идти за новой или поручать это кому-либо мужчине было лень. Наверняка потому он и не спился за этой работой.
О последней просьбе я слегка пожалел: извозчик воспринял целый золотой платы как призыв выиграть конный марафон. Внутренности изрядно растрясло, пока это сумеречное порождение человеческой мысли пересчитывало все неровности дороги и опасно кренилось на каждом повороте. Жесткая скамейка также не добавила настроения. Зато вышло действительно быстро. Только Джейн стало еще хуже.