Тихая возня, охи, вздохи напомнили о собственной молодости.
— Почему тебя контракт не сжег? — не выдержал Виктор.
Зал зашептался и зароптал, обсуждая перспективы грядущих изменений. Тут же в разговоре мельком вспомнили единственный условно свободный браслет, слух моментально разнесся по залу.
Мы называли их примитивами, ставили опыты, поражались сходству и не сомневались в их неразумности. Словно с шимпанзе. Не поступки, а рефлексы. Не обряды и традиции, а брачные игры. Никаких попыток вести диалог. Мы забирали целые племена. Новые вакцины, энергетические практики, изменение сути, работа с мозгом. Они умирали сотнями в день. Чтобы там, в родном мире, кто-то очень богатый получил лишний год жизни.
— Зачем нам второй туалет, да к тому же нерабочий? — эхом отозвался я на ее вопрос.
— Пришел говорить о доверии? — едко отозвался Виктор и потянулся к чаю, пока тот окончательно не остыл.