— Братство просто так денег не дает, только взаем. А как они вернут, если их корабль теперь у всех таможенников в списке меченых? Единожды попадись — каждый раз досмотр. Да и не пойдет братство наперекор удаче — отвернувшись, вернется ли? Потому у капитана только один путь: продавать корабль.
Мы не пошли через парадный вход — уж лучше бежать к каретам через дождь, чем напороться на сталь у самого порога. Я рассуждал вполне логично: вряд ли кто захочет мокнуть под дождем неведомо сколько времени, так что ждать нас будут именно на выходе, дав шанс добраться на машины. Мы неслись сквозь дождь, обожая его всем сердцем: пелена воды укрыла нас, спрятала от чужого взгляда.
В гостиной не было ничего! Ни единого предмета, который можно было кинуть, метнуть, сбить концентрацию, отвлечь, приложить по кумполу, сбить с ног или вооружить вторую руку.
— Пришло время прощаться. — Передо мной присел Роуд и взлохматил мне прическу. — Засветился при снятии средств, надо бежать. Прости, малыш, взять тебя с собой не могу.
С переводом описания пришлось повременить — постучалась Тина и спросила, все ли в порядке. Ах да, я же должен был помыть тут все.
— Не знаю. Например, дети. Будут ли они после ритуала? — Неожиданно для себя я понял, что отговариваю их. Раньше, когда я планировал ритуал, они были попутчиками, которым следовало сохранить жизнь ради своей собственной. Сегодня я не хотел причинить им боль, боялся повредить.