Юноша сделал движение. Чуть потянулся, словно хотел поцеловать любовника в губы. Остановился, словно опомнившись. Виновато посмотрел на друга. Виновато, но с хитринкой, как шаловливый котенок. Ариф понял намек: пора ехать.
— То есть мужчина не бедствовал, — пробормотал Федор. Просто так пробормотал, чтобы хоть чем-то разбавить нудное жужжание Васеньки, которое Очкарику изрядно надоело. Грушин, однако, не понял истинной причины, вызвавшей реплику Волкова, а потому немедленно развил «заинтересовавшую» полковника тему.
— Отравлением. — Криминалист бросил окурок в раковину и присел на корточки рядом с Волковым. — На кол ведь как сажают? Длинную палку в задний проход и вперед. В смысле — вверх…
Казалось, тьма сложила над фитилем ладони, оставив только маленькое отверстие, через которое виднелся огонек. Не более. Или что не свеча умирает в центре черной комнаты, а висит во тьме нарисованный язычок пламени, каким-то чудом ставший видным во мраке.
— Шаман ни о чем не просил. Просто отдал ее мне.
Волков отодвинул стул и разместился напротив старика.