Если бы Император обратился таким голосом к Фессу, тот бы немедленно дезертировал.
«Продержаться. Продержаться, ведь в прошлый раз ты без большого труда сразила это же чудище – на горле до сих пор видна громадная рваная рана, заполненная отвердевшей темной кровью».
– Входи, о Дочь Дану, – прогрохотал великан. – Входи же!
– Ты считаешь, он столкнулся здесь с нашими врагами?
Когда она наконец замолчала, Игнациус вздохнул и откинулся в кресле, как никогда похожий на старого охотничьего ястреба – если только ястребы могут поседеть до снежной белизны.
– Хорошо, – вздохнул черноволосый. Они стояли, опершись на заступы, словно два простых усталых могильщика, весь день копавшие могилы на городском погосте.