Выпустив клейкую струю ему вслед, я обездвижил разведчика и сделал с него слепок запаха.
Разумеется, муравейник «закрывался» каждую ночь, чтобы сберечь тепло, но я как-то об этом подзабыл, и только теперь столкнулся с суровой реальностью. Впрочем, где-то со стороны кладбища должен быть запасной выход, который открыт круглосуточно — перегнивающие остатки растений и антов создают достаточно тепла, чтобы успешно бороться с ночными заморозками.
Напившись на всякий случай пади, я принялся за эксперименты.
Первый найденный мной кормилец оказался несколько… невменяем. В ответ на мое постукивание, он рухнул на спину и отрыгнул какую-то непонятную бурду, заляпав себе брюхо и землю вокруг. Ну уж нет, мое величество жрать с пола непривычное.
Она появилась внезапно. Огромная, словно скала, вынырнула из озера и выбросила в мою сторону «гарпун» — что-то большое и липкое ударило меня в бок и потащило. Меня, великого размножителя мягкотелов и почти спасителя родного муравейника, как какую-то жалкую букашку подняло в воздух, а потом…
Гхм. В общем, если со взлетом дела у меня обстояли еще нормально, то с посадкой оказалось все совсем плохо. У меня просто не было никаких ориентиров! Бешено работающие крылья вносили такие помехи, что проще было и вовсе прекратить ими махать и шлепаться вниз! Между прочим, именно на этом варианте посадки я в итоге и остановился, превратившись в натурального анта-камикадзе — любой полет в один конец.