Однако удержаться было уже невозможно! Я посмотрел на кастрюльку сквозь Сумрак. Содержимое укоризненно отсвечивало желтоватыми отблесками, напоминая, что и яйца, и молоко – продукты животного происхождения. Ну извините, невылупившиеся цыплята и обделенные молоком телята, мы, люди, – хищники…
И Кеша стал появляться у нас все чаще и чаще, то после школы, то на выходные. Порой он звал Надю в кино, что в целом неплохо, но последний год они уже принялись ходить в какие-то клубы, что, на мой взгляд, совершенно излишне для подростков!
Завулон искренне веселился. Светлана едва заметно улыбалась. Надя… Надя кипела. Гесер был серьезен, лишь уголки губ дрогнули.
– Спился? – обреченно спросил я. – Мне тут несколько раз сказали…
– Высший, могущий быть любого цвета, – сказал я. – Прекрасно. Чувствую себя идиотом.
Мы спускались все ниже и ниже. К шестому подземному уровню. К архиву. У меня тревожно заныло в груди.