- Пятеро, – здоровяк не отвел взгляда. – Еще двое очень тяжелых, до дома не дотянут. Больше полутора десятка раненных легко, резаные и колотые раны. Заштопают, через недельку поднимутся. Нескольких серьезно покалечило. Одному отсекло почти все пальцы на правой руке, другому изрезало лицо, вытек один глаз. Еще двоим пауки глубоко посекли ноги, нескоро на них встанут. Все хорошо, господин. Малой кровью обошлись.
- Нет. Сгархи слишком крупны для этого, – с осунувшимся лицом ответил, наконец, Койн.
Трое неподвижно. Еще трое – ниргалы – дергались всем телом, судорожно взмахивая ногами и руками. Страшное зрелище. Натужный скрип доспехов, невнятный хрип, впившиеся в снег пальцы и трясущееся в агонии тело. Пропитавшая их тела магия еще не успела смириться со смертью и пыталась залечить повреждения. Пострадай только сердце – вполне возможно, что ниргалы смогли бы подняться вновь. Но с выжженным мозгом… это уже окончательно. Тела еще жили, но их души уже давно отправились на суд Создателя.
Внутри островного поселения гуляла древняя магия некромантии.
Молодой парень с растрепанной седой шевелюрой первым затянул слова оберегающей молитвы, затянул истово, громко. Один за другим к нему присоединяли свои дрожащие и медленно крепнущие голоса остальные монахи. Над крохотным островком посреди бушующего подземного огня звучала святая молитва.
Добравшись до верха, я коротко кивнул стражам и зашагал к платформе подъемника. Мерный лязг сопровождал мои шаги. И этот постоянный шум хорошо прочищал мозги. Люди и гномы почтительно уходили с моего пути, кивали в знак приветствия, я машинально отвечал.