Отец Флатис был настолько поражен, что на несколько мгновений потерял нить разговора.
Сознание отметило, что с последнего моего визита здесь многое изменилось: большая часть обломков бесследно исчезла, на стенах и потолке появились глубокие следы инструментов, чуть поодаль стояла самая настоящая толстенная каменная плита с наметками непонятных знаков на грубо выровненной поверхности. Кажется, это и есть та самая «маленькая» дверь, должная в будущем запечатать черный вход. А пока ее функции выполняла изрядно истончившаяся груда камней, закупорившая проход от потолка до пола. К ней я и подступил, зычным окриком отгоняя застывшую при моем появлении пятерку гномов.
Еще большее число шурдов стекало сейчас с Пиков, их родного дома. Среди них мерно шагала чудовищная тварь, представляющая собой навеки соединенных вместе Нерожденного и его старую мать. Белесые черепа то и дело ударялись друг от друга, клацали зубастыми челюстями и мерно стонали, будто от невыносимой боли.
Тарис - это страшно. Это равнозначно слову смерть.
- Да. Броню, что регулярно используется нашими воинами. Не полностью всю. Только нагрудники и шлемы. Ими я займусь в первую очередь.
И посему меня провожали десятки взглядов, когда я сошел с платформы поднявшегося подъемника, прошел по стене и спустился по натужно скрипящей лестнице во внутренний двор. Коротко кивнув застывшим от изумления воинам с луками, направился прямиком к старому священнику, все так же сидящему у костра, до самого носа закутавшись в одеяло.