Центр древнего Киева почернел от горя. Траурными были одежды десятков и сотен тысяч матерей, идущих на Майдан Независимости. Блокпосты и кордоны Национальной гвардии не могли их остановить. Милиционеры и военные отводили взгляд, увидав глаза, в которых плескалось черное беспросветное горе.
Наблюдательный пункт Чапая находился на изгибе дороги, дальше шло шоссе прямо на Павлоград. Километров через шесть начинались уже блокпосты бандеровцев. Командующий войсками оторвался от стереотрубы и взял трубку полевого телефона.
– Тебе повезло, что вскользь прошло, иначе…
Рядом грохнул мощный взрыв, операционную ощутимо тряхнуло, замигал свет, но скальпель в руке русского военврача не дрогнул ни на микрон. Конечно же, Константин Новиков боялся, не за себя, точнее – не только за себя. Страх этот был иного рода: не успеть спасти жизнь раненому, не сделать всего, что умеешь и знаешь, чтобы вытащить с того света даже безнадежного.
Как бы то ни было, но временное затишье позволило завершить эвакуацию раненых. Набились в джипы, конечно, как сельди в бочку. Ну, да ничего: в тесноте, да не в обиде!
Бронетранспортеры под красными стягами с косым Андреевским крестом остались стоять на блокпосту Нацгвардии Украины, а два бронированных джипа с красными крестами на бортах покатили дальше по улицам обезлюдевшего города.