– Понятно. Вам бы полежать, товарищ капитан…
Картину трагедии восстановить было несложно. Слева стекло водительской дверцы было разбито пулей. Окровавленная голова немолодого уже водителя покоилась на руле. Костя Новиков знал его немножко: дядя Петя работал на «Скорой» лет тридцать с гаком, любил крепкий табак, брезгливо отрывая фильтры сигарет перед тем, как закурить, и был заядлым доминошником. За это его и гоняли санитарки и медсестры. «Дядя Петя, ты как сядешь «козла» забивать в гараже, так треск стоит, как от ружейной пальбы!» – говорили они.
– Все нормально, состояние девочки стабильное. Тяжелое, но не критическое, – сказал Новиков, упреждая очевидный вопрос матери. – Отвезем к нам в госпиталь, в Славянске, а оттуда эвакуируем в Донецк. Как ее зовут? А то перед операцией и не спросили, некогда было…
Старший лейтенант Новиков отвез отважную летчицу Анну Страйстер в военно-полевой госпиталь, в который превратилась обычная сельская больница, и вернулся обратно на позицию.
Константин Новиков тоже вышел на свежий воздух. После сухого стерильного воздуха подвала-операционной сырой ветер, напоенный терпкими запахами осенней листвы, взбодрил, как шипучий нарзан. По телу пробежала дрожь.