Раздумывал Константин Новиков недолго: рапорт на стол начальству, сборы, и вот уже он прибыл в Севастополь в составе одной из групп добровольцев.
И каждый день блокады – обстрелы, обстрелы, обстрелы! И новые раненые, контуженые, обожженные.
Укрепления, оставленные Нацгвардией Украины, конечно, послужили войскам Новороссии хорошую службу. Но и они были не столь крепки, как хотелось бы. Патриотов Донбасса спасало только то, что «бандерлоги» перли напропалую, в лоб. Все же практически все командование карательной «антитеррористической операции» было захвачено на участке шоссе Изюм – Харьков. И это лишило «укрофашистов» тактической гибкости.
На груде тряпья лежал тяжелораненый. Его правая нога представляла собой кроваво-гнойное гниющее и жутко воняющее месиво. Заросшего густой черной бородой человека сильно лихорадило, он постоянно бредил. Губы покрылись сухой коркой. Новиков, как мог, осмотрел раненого, и симптомы были просто фатальны. На ноге под бурыми заскорузлыми тряпками развивалась гангрена, все говорило о заражении крови.
– Понял, – сидевший в «зеленке» в метрах двухстах от блокпоста стрелок плавно повел длинным стволом самозарядной винтовки Драгунова.
Ко всем ужасам окружения добавлялся и еще один – слухи. Слухи множили силы врага и уменьшали собственные. Когда образуется информационный вакуум, он моментально заполняется самой невероятной информацией из разряда ОБС – «одна бабка сказала». Читая книги о войне, Константин Новиков удивлялся тому, что партизаны и подпольщики на оккупированных фашистами территориях рисковали ради листовок. Этих маленьких клочков бумаги с крупицами правды. Теперь молодой военврач понимал, что именно правда была самым мощным оружием – мощнее даже, чем «катюши» и «тридцатьчетверки».