Искры рикошетов рассыпались брызгами расплавленного от ударов свинца. Костя Новиков распахнул кормовые бронедвери, пропуская Хасанова с автоматом. И сам запрыгнул в салон. Броневик дал задний ход, взрыв грязь широкими ребристыми шинами. Над головой без перерыва грохотал пулемет, раскаленные медные гильзы сыпались на пол и на носилки в салоне.
Спущенные на воду с кораблей охранения моторные катера и шлюпки перевезли раненых. И за них принялись хирурги в мобильном операционном блоке. К тому времени, как врачи вернулись с подбитого тральщика, Юрий Григорьевич вместе с капитаном Максименко уже успели прооперировать добрую половину пациентов.
«…– Что там за история с американскими сухпайками? Вроде как до солдат они не дошли, а были распроданы.
На берегу колонна боевых джипов притормозила, головная машина трижды мигнула фарами, в ответ на берегу мигнул фонарик.
Оба медика скрылись за углом дома. Их прикрывали бойцы взвода охраны штаба, и сам Чапай «поливал из укороченного «калаша» длинными очередями. Под их прикрытием в относительно безопасное место перебежал и Артем-Одессит, на ходу меняя опустевший «рожок» в автомате.
Куда им, убогим, со старыми «калашами» – да против такой-то орды! Сдались, конечно…