Выходит, что не так уж чист и уныл познаньский воевода, как думалось…
— Подстрелить? — поинтересовалась Евдокия, беря всадника на мушку.
Румяные, пышные, с корочкой темной и лоснящейся, с маковой посыпкой, и крошечки маковые, не удержавшись на глянце, падают на скатерку.
Башенки из золотых монет, которые, проступая в воображении, окружают Евдокию. Золото и снова… и далекий голос отчима, напевающий колыбельную. Аленка рядом… и верно, к чему рисковать?
— …я завсегда готов повторить свое предложение.
— Ну… должна же я знать, подходите ли вы Аленке.