— Шантажистка, — буркнула Евдокия и отвернулась, чтобы не видеть, как по Аленкиной щеке ползет слеза…
— Нет, но… она не похожа… нет, похожа, но… значит, отец? И сколько ей лет?
Ему всякого доводилось видеть, но и поныне человеческая жестокость вызывала недоумение.
Она вздохнула и перевернула страницу, желая скрыться от этого лукавого и такого выразительного, прямо-таки издевательского взгляда…
— Из Подкозельска! — с гордостью за родину ответила Тиана.
— Развратная… как есть развратная. — Его величество цокнули языком, припоминая очарование этой развратной и напрочь аморальной особы, которая…