И вправду нехорошо выходит… ожил, значит, Хольм? Оправился после поражения в Северной войне? Или дело не в том, но в новом Избранном, который твердою дланью ведет народ хольмский по пути всеобщего процветания…
…и обидно становится едва ли не до слез, не за себя, самой-то Евдокии плевать на весь этот двор, а вот сестрица…
Богуслава моргнула, и наваждение исчезло.
Пять монет свежей чеканки, блестящих, с незатертым еще профилем Витольда Лукавого, легли на столик.
— И давно? — Евдокия спрятала руки в рукавах, и пану Грелю не осталось ничего, кроме как мять жесткие поля соломенной его шляпы.
Аврелий Яковлевич молчал, думал и щипал бороду.